Впрочем, они и на улице странно себя ведут. На поводке их никто не держит, делать что хочешь не запрещает, а между тем я ни разу не видела, чтобы они, например, копались в песке или лазили по мусорным бакам. Более того, они и мне этого не разрешают! Не далее как вчера гуляли мы с младшей хозяйкой. Вдруг чувствую - дохлая кошка в кустах лежит. Как она пахла! Боже мой, вы даже представить себе не можете этот волшебный аромат! Естественно, я тут же бросилась покататься на ней, но едва я коснулась ее спиной, подбежала хозяйка и моментально меня оттащила. Я не понимаю - неужели ей не нравится, когда от ее собаки хорошо пахнет?

У этих людей вкусы вообще очень необычные. Больше всего моим хозяйкам -и старшей, и младшей - нравятся духи (такая жидкость в маленькой баночке), называются "Шанель №5". Я понюхала -отвратительный запах!

К еде у людей тоже отношение странное. В холодильнике ее всегда полно -супчик, колбаска, масло. А кормят меня два раза в день, и то не досыта. Правда, хозяин много раз говорил: "Этой собаке сколько ни дай - все мало", но попытаться-то меня накормить можно!

А недавно я сделала открытие, которое повергло меня в шок - оказывается, хозяева вовсе не считают мою мисочку самой ценной вещью в доме. Им кажется, что телевизор, магнитофон, шубы и эти... бумажки такие разноцветные, деньги, по-моему, называются, гораздо важнее. Что в них может быть ценного, в несъедобных-то! Телевизор я вообще считаю своим личным врагом. Каждый вечер хозяева садятся перед этим говорящим ящиком и смотрят, смотрят, смотрят... А так хочется, чтобы они со мной поиграли в мячик, почесали за ушком, поговорили - ведь я все-все понимаю, только сказать не могу. Ну как им это объяснить?
РИКА, эрдельтерьер, 5 лет.

Я И МОЯ СТАЯ
Автор Александр Каневский.
Недавно я завела себе людей, сразу четверых: хозяин, хозяйка, дочь и сын. Породистые, с хорошей родословной. Но им не хватало вожака, то есть меня. Теперь я ими руковожу. Не думайте, что это легко—людей надо дресси-овать так, чтоб они этого не чувствовали, а считали, что они тебя дрессируют.
Ну, прежде всего требовалось заняться их экстерьером, сбросить лишний вес, укрепить мускулы. Они ведь ходить давно разучились — все трамвай, троллейбус, такси. А о том, что существует свежий воздух, давно забыли. Вот я и стала выводить их на прогулки. Это было совсем не просто — они сопротивлялись, ведь у людей отсутствует инстинкт самосохранения. Тут-то мы, собаки, и должны прийти им на помощь... В семь утра я начинала лаять, скулить, стягивать с них одеяла. Делала вид, что мне срочно нужно выйти, никак не могу удержаться... А один раз даже для убедительности на балконе... Ну, ладно, не в подробностях дело! Главное, они стали по утрам гулять со мной, каждый по очереди, а иногда и все вместе. Вначале, как только я сделаю все дела, они сразу утаскивали меня домой, и прогулка кончалась. Тогда я решила хитрить, тянула время и уводила их все дальше и дальше. Постепенно я стала спускать их с поводка, чтобы они могли походить по траве и поболтать с соседями, которых вывели погулять другие собаки. Таким же способом я приучила их и к вечерним прогулкам. А затем перешла к следующему этапу обучения.
В доме никогда не было горячей пищи, они никогда вместе не обедали. Кто в столовке, кто в кафе, кто в буфете. В лучшем случае купит хозяйка мне колбасы или сыра, и они это едят. Я поняла, что так они долго не протянут — приняла срочные меры: перестала есть сыр, колбасу и даже консервы. Делаю вид, что не нравится, хоть у самой слюна изо рта капает. Хочу, мол, косточек... Когда хозяйка первый раз сварила курицу, я выдала такую собачью радость, что они даже прослезились. А по правде, куриные кости мне не очень нравятся, нам, собакам, их есть не рекомендуется, можно подавиться. Но я ела, рискуя своим здоровьем, чтоб они и дальше кур готовили.
Потом такой же спектакль я устроила по поводу супа, украинского борща, манной каши и даже тушеной капусты, которую, честно говоря, ненавижу... Так незаметно я приучила их обедать дома, каждый день, всей семьей.
Но впереди были еще заботы.
По вечерам они все разбегались. Хозяин у приятелей до ночи в преферанс играл, хозяйка шла к соседям посплетничать, сын - подросток в подъезде песни орал, дочь - студентка убегала на очередную вечеринку. Стая на моих глазах распадалась. Тогда я сделала вид, что ужасно нервничаю, когда кто-то из них уходит. Лаяла, рычала, бросалась к дверям, хватала за одежду... Они растрогаются: «Как она из-за нас волнуется!»—и остаются. Стали друзей приглашать, мной хвастаться. «Смотрите,— говорит кто-нибудь из них,— сейчас я начну одеваться, а она меня не будет выпускать». Ладно, думаю, делайте из меня клоуна, только привыкайте к дому—и лаю до одурения, а они счастливы.
Постепенно им дома бывать понравилось — сидят все вместе, пьют чай, общие дела обсуждают. А я лежу рядом на ковре и на часы поглядываю. Когда наступает одиннадцать—начинаю демонстративно зевать и на лампочку лаять, мол, спать хочется, а свет мешает. Тогда они свет гасят и сами тоже ложатся. Прошло немного времени, и они привыкли к такому режиму.
Ну, что еще?
Дочке - студентке я нашла хорошего парня. Сделала вид, что мне его боксер понравился. Стали мы с ним гоняться друг за другом — вот они и познакомились. А боксер вовсе не в моем вкусе — хамоват, нахален, сразу лизаться лезет. Но я вижу, что его хозяин моей студентке приглянулся,— терплю.
Он уже несколько месяцев к нам в дом ходит, чай с нами пьет... Думаю, быть свадьбе.
Словом, забот у меня теперь поубавилось, появилось больше свободного времени. Я уж о своей личной жизни подумываю, щенков хочу завести. Кстати, тот боксер, в общем-то, оказался не таким уж нахалом — даже внимателен и, в общем, симпатичен... А впрочем, посмотрим. Главное — стая у меня теперь что надо: дружная и выдрессированная. Все выполняют с полулая, каждую мою команду понимают, каждый жест. Я вам скажу не хвастаясь: если бы были выставки хозяев — мои бы получили золотые медали.
Поверьте! Честное собачье слово!

СПАСИБО ИЗОБРЕТАТЕЛЮ!
В глубине двора было местечко для постройки гаража, но требовалось согласие соседей. Однако жильцы дома, объединившись в единую когорту, выразили решительный протест.
Поэтому Юрина «Лада» ночевала под открытым небом. Однажды ночью машину угнали. Милиция нашла ее через двое суток помятой, ободранной. И предупредила:
— Не сделаете противоугонное устройство—лишитесь транспорта.
— Нужна сигнализация!— авторитетно заявил Юрин школьный друг, всезнающий Хачик.— Тогда ни один ворюга не подойдет! Но сигнализация не из магазина, которую любой профан отключит, а по спецзаказу!
Вечером он привел человека в широкополой шляпе, черных очках и белых перчатках.
— Это Бебс, изобретатель международного класса. Недавно запатентовал свою последнюю новинку: лающее реле.
— Какое?—удивленно переспросила Лида.
— Лающее. Стоит притронуться к кузову, раздается лай. Вор, уверенный, что там собака, в панике убегает. Причем Бебс гарантирует, что никто никогда не сможет это устройство отключить — есть патент и на засекреченность.
— А сколько этот лай стоит?— осторожно спросил Юра.
— Денег платить не надо, я договорился: отдашь свое обручальное кольцо. Поздравь Бебса — он завтра женится и уезжает в свадебное путешествие в Талды-Курган.
Молчаливый Бебс с достоинством принял поздравления и кольцо, не снимая перчатки, надел его на безымянный палец, жестом попросил всех отойти в сторону и не смотреть — нырнул под крышку капота, немного повозился и произнес:
— Усе!
Хачик приблизился на цыпочках и притронулся к дверце — раздался злобный лай. Все восхищенно зааплодировали.
— Наконец я смогу спать спокойно,— с облегчением произнес Юра.
Но очень скоро он понял, что жестоко ошибся: первые полночи он вскакивал с кровати каждую минуту, а остальное время вообще не отходил от окна: машина лаяла без перерыва, устройство оказалось настолько чутким, что реагировало на упавший с дерева лист, на прикосновение дождевых капель, на порыв ветра... Более того, сигнал срабатывал даже на приближение людей или предметов на любом расстоянии,— очевидно, в него была вмонтирована радарная установка.
К утру машина совсем рассобачилась: она стала облаивать прохожих, никого не подпускала к дому, гонялась за кошками и только при виде Юры прекращала лай и радостно виляла багажником. Жильцы потребовали, чтобы Матусевичи надели на нее намордник.
Юра позвонил Хачику и стал умолять немедленно привести Бебса, изъять сигнализацию и вернуть кольцо. И то и другое было невыполнимо, потому что изобретатель с молодой женой уже гулял по Талды-Кургану. Правда, он не солгал: лающее устройство было здорово засекречено—два автомеханика в течение трех часов перебрали весь двигатель и ничего не нашли. Но, видно, они что-то сдвинули в сигнальном устройстве, потому что после их ухода машина по ночам стала еще и выть на луну.
Однажды Юра не нашел машины на своем обычном месте.
Выяснилось, что под утро ее поймали будочники и куда-то увезли вместе с бродячими собаками, вероятно, их вызвал кто-то из соседей, измученных круглосуточным лаем под окнами. Юра и Лида, схватив такси, объехали все ветеринарные службы города и только к вечеру в стае бездомных дворняг разыскали свою «Ладу», которая, увидя их, завизжала от радости и напустила лужу бензина.
И все началось сначала: снова каждую ночь машина беспрерывно лаяла под окнами. Кроме того, в нее влюбился какой-то дог, повадился приходить к ней каждую ночь, и теперь они тявкали в два голоса.
Жильцы терпели-терпели, а потом не выдержали: скинулись по десятке, купили стройматериалы, устроили субботник, вышли и соорудили большую собачью будку с металлическими воротами — как раз на том месте, где Матусевич мечтал построить гараж.
И теперь у Юриной машины есть персональная собачья будка, такая просторная, что в ней еще и для влюбленного дога место осталось...
Вот что значит хороший изобретатель!